В подражание Хармсу


Пролог.

Как-то прогуливаясь со всем семейством по центральной улице района, Виктора Арнольдовича окрикнул знакомый голос. Он обернулся и остолбенел от ужаса: перед ним стояли все сослуживцы с бывшей работы.
- Здравствуй, Виктор Арнольдович, а кто это с тобой? – вежливо обратился еще больше облезший Витёк.
- А, привет, дружище. Вот решил подумать и о потомстве на старости лет. А это моя новая подруга Муся. А вы здесь какими судьбами?
- А… разогнали нас. Дом выкупили, пришли новые хозяева, затеяли капитальный ремонт. Вот подыскиваем новое помещение.
- Давно пора… Впрочем, удачи! Побеседовал бы с вами с удовольствием, да все дела… мэрия… маленькие дети… ну, сами понимаете…, - с глубоким почтением ответил Виктор Арнольдович, а его хвост до такой степени распушился от важности, что от него посыпались искры.
А Витёк со своей командой грустно опустил голову, поджал хвост и медленно поплелся в сторону. Впрочем, Виктора Арнольдовича теперь интересовало совсем другое…

А ведь еще несколько лет назад все было совсем иначе…

Уход.

Стояла изнуряющая летняя жара. Нещадно палило ослепительное солнце. Одинокие прохожие, вынужденные роком судьбы находиться на улице в безлюдный полдень, старались прятаться под кроной высоких старых деревьев и как можно чаще обливаться спасительной прохладной водой.
Виктору Арнольдовичу везло намного больше. Он был поседевший и немного облезлый, поэтому кожа его дышала, освободившись от ненужного теплого покрова. Да и старая квартира, которую он занимал в данный момент, как можно лучше располагала к отдыху от полуденного зноя. Окна там никогда не закрывались, стекла были выбиты, а свежий ветер был единственным сожителем и другом нового хозяина. Зимой, правда, приходилось туговато, но Виктор Арнольдович и в этой непростой ситуации всегда находил выход. Он забирался на старинную печь и зарывался в сено, оставшееся от прежних хозяев.
Да. Виктор Арнольдович был одинок. У него в жизни было много подруг, но ни одна из них не стала постоянной спутницей его жизни. «Я еще не нашел ТУ», - смаковал Виктор Арнольдович перед приятелями, и в его голосе слышалась легкая ирония. Он был ироничен и слегка язвителен, поэтому близким с ним было не просто. Ему было что вспомнить. Но не с кем было разделить все его мелкие радости от пойманной птички и удачной ночной серенады, некому было утешить и в продолжительной тоске, и во внезапно навалившихся неприятностях. Местное сообщество его не жаловало. И, несмотря на то, что они годами делали одно дело, он так и не стал «своим».
Их «кагал» состоял из десятка престарелых котов со своими кошками и ежегодно пополнявшейся оравой игривых и жутко бестолковых разноцветных котят. Довольно часто для молодых подопечных устраивались конкурсы ловкости, и даже присуждались призы за лучшие акробатические номера.
Конечно, каждый состоявшийся кот доказывал, что именно его котята лучше и талантливее, но Виктор Арнольдович не только защищал своих малышей, да еще и проводил мастер-классы для взрослых. Он преследовал одну лишь цель - обнародовать ультрауникальные особенности своей непревзойденной столичной школы воспитания молодого кошачьего поколения.
Естественно он часто нарывался на грубость, дружное завывание и предупреждения со стороны старшего, которого звали коротко – Витёк. В ответ Виктор Арнольдович саркастически отзывался о культуре и начитанности кошачьего общества, а для своих котят организовывал дополнительные семинары на тему: «Как стать цивилизованным просвещенным котом».
- Отделяешься от коллектива, Виктор Арнольдович, считаешь нас хуже себя, мур-мяу? – узкие глаза тощего и горбатого Витька, который немного смахивал на сломанную спицу, горели злобной завистью.
- Нет, не отделяюсь. Просто я чаю, чтобы наши котята получали более квалифицированное образование. Нельзя же всех учить быть одинаковыми. Да, моя школа лучше, потому что я воспитываю личность. А вы выпускаете нигде не котируемую серость, - с достоинством отвечал Виктор Арнольдович, и его хвост распушался, а походка становилась более важной и неторопливой.
С годами Виктор Арнольдович стал чувствовать, как авторитет его в кошачьей компании падает, профессиональные качества перестают цениться. А дело было еще в том, что почти все его сотрудники были одной рыжей породы. Кто в крапинку, кто с небольшими белыми пятнышками на грудке и лапках, а кто и вовсе цветной, но с преобладанием рыжего, зато они все этим дружно гордились. Единственный, кто казался однотонно рыжим, был Витёк, поэтому он и стал главным. А Виктор Арнольдович, в отличие от всех, был породистым чеширским котом серо-голубого окраса, правда, с годами стал немного светлеть и облезать.
Однажды он заспорил в очередной раз о чем-то с Витьком. «А кто из нас не рыжий?» – удивленно спросил пепельный интеллигент. В ответ послышался такой пронзительный вой, что Виктор Арнольдович еле унес лапы. Но тихо подкалывать своих коллег он не отказался. Его методы борьбы с невежеством стали более радикальными. От него пачками сыпались письма в местную кошачью администрацию с предложениями по улучшению качества жизни пушистых. Высокое начальство встречало его предложения «на ура», а Витёк со товарищами обдумывали коварный план по удалению из их района талантливого чеширца.
В очередной раз, собравшись всем скопом на давно облюбованном чердаке старого полуразрушенного рабочего общежития, Витёк обратился к представителям рыжего общества:
- Господа, мы сегодня будем обсуждать очень важный вопрос. Что мы будем делать с одним нашим старым сотрудником, который давно делает нам нервы? Не по понятиям поступаете, Виктор Арнольдович, не по понятиям, - вдруг повернувшись к обвиняемому, Витёк чуть не затрясся от злобы, и его одинокая шерсть на холке встала дыбом, - у нас так не принято. А вы все время жалуетесь.
- В вас говорят издержки коммунистического прошлого, - не теряя достоинства и доброго расположения духа, ответил Виктор Арнольдович.
- Мы не будем сейчас обсуждать ваше мнение, Виктор Арнольдович, лучше спросим у большинства. Начнем с вас, Сан Саныч, ваше мнение.
Толстый неповоротливый кот, у которого массивная холка в объеме была больше его головы вместе с ушами, неторопливо ответил:
- Думаю, слегка подрать шерсть и отправить подальше от нашего района.
- А вы как считаете, Артур Абрамович?
Артур Абрамович, который казался престарелым и важным котом с плотным брюшком, сначала подумал, а потом выдал:
- Ну, вы знаете, как-то так получается, в общем, вы, конечно, Виктор Арнольдович, не обижайтесь, но знаете, как-то… нехорошо получается. Лучше было бы всем вместе быть. Я думаю, что конечно… Вам надо уйти, - несколько смутившись, завершил Артур Абрамович.
- Долго думаете, коллега. Ну, а что скажут остальные? Кто за то, чтобы наш непоседливый товарищ нас покинул, дружно поднимите хвосты.
Секунд через пять показалось десять разношерстных кошачьих хвостов.
- Как видите, Виктор Арнольдович, все единогласно против вас. Поэтому, от лица всех собравшихся, выслушайте наш вердикт. Вы должны немедленно покинуть наш район и более в него никогда не возвращаться.
- А что будет с моими котятами?
- Ваших котят распределим, не волнуйтесь.
Что оставалось делать бедному отвергнутому коту? Он опустил хвост и ушел. Навсегда.

Эпилог.

И теперь, прячась от жары в тени и прохладе своей новой квартиры, в которую он перебрался с давно обжитого места, Виктор Арнольдович вспоминал и заново переосмысливал события своего прошлого, стараясь устроить новую, более насыщенную и интересную жизнь…